Исковая давность при разделе имущества

Трехлетний срок исковой давности при разделе имущества супругов, брак которых расторгнут, исчисляется со дня, когда супруг узнал или должен был узнать о нарушении своего права на общее имущество

Согласно пункту 1 статьи 33 Семейного кодекса Российской Федерации законным режимом имущества супругов является режим их совместной собственности.

В соответствии с пунктом 1 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации раздел общего имущества супругов может быть произведен как в период брака, так и после его расторжения по требованию любого из супругов, а также в случае заявления кредитором требования о разделе общего имущества супругов для обращения взыскания на долю одного из супругов в общем имуществе супругов.

К требованиям супругов о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, применяется трехлетний срок исковой давности (пункт 7 указанной статьи).

При этом течение трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, брак которых расторгнут, следует исчислять со дня, когда супруг узнал или должен был узнать о нарушении своего права на общее имущество (пункт 2 статьи 9 Семейного кодекса Российской Федерации, пункт 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Аналогичные разъяснения содержатся в пункте 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 г. № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака», в котором указано, что течение трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, брак которых расторгнут (пункт 7 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации), следует исчислять не со времени прекращения брака (дня государственной регистрации расторжения брака в книге регистрации актов гражданского состояния при расторжении брака в органах записи актов гражданского состояния, а при расторжении брака в суде - дня вступления в законную силу решения), а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Таким образом, срок исковой давности по требованиям о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, исчисляется с момента, когда бывшему супругу должно было стать или стало известно о нарушении своего права на общее имущество, а не с момента возникновения иных обстоятельств (регистрация права собственности на имущество за одним из супругов, прекращение брака, и т.п.).

Между тем, исчисляя начало течения срока исковой давности для раздела жилых помещений с января - февраля 2014 года, суды указали на то, что истец для защиты своего нарушенного права, связанного с разделом спорного имущества, ранее обращался к мировому судье со встречными исками к С.М.В. от 13 января 2014 г. и от 13 февраля 2014 г. и ему было разъяснено о его праве обратиться в суд с самостоятельными исковыми требованиями с соблюдением правил подсудности. Поскольку настоящий иск подан С.Д.И. в марте 2018 года, то есть спустя четыре года, данное обстоятельство при отсутствии уважительности причин свидетельствует о пропуске срока исковой давности.

С данными выводами судов нижестоящих инстанций Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации согласиться не может.

Суды не учли то обстоятельство, что факт обращения истца к мировому судье с требованием о разделе спорного имущества супругов подтверждает наличие такого спора на момент подачи иска о расторжении брака. Однако, как указывает заявитель кассационной жалобы, после возвращения ему мировым судьей искового заявления, как поданного с нарушением правил подсудности, стороны пришли к соглашению о порядке пользования спорным недвижимым имуществом, поэтому С.Д.И. не обращался в компетентный суд с требованиями о разделе квартир, полагая, что пользование квартирами осуществляется по взаимному согласию.

Из материалов дела видно, что после расторжения брака С.М.В. и С.Д.И. заключили письменное соглашение о разделе общего движимого имущества от 27 марта 2015 г., в соответствии с которым бывшие супруги договорились по взаимному согласию разделить нажитые во время брака два автомобиля.

С.Д.И. ссылается также на то, что до настоящего момента в трехкомнатной квартире постоянно проживают ответчик с двумя детьми, а в отношении однокомнатной квартиры, на которую он претендует, между сторонами была достигнута договоренность о сдаче С.М.В. данного жилья в наем для получения дополнительных денежных средств на содержание детей. От своего права собственности на спорное недвижимое имущество С.Д.И. не отказывался, поскольку до получения уведомления от бывшей супруги в 2017 году о ее намерении продать однокомнатную квартиру считал свои права не нарушенными.

При указанных обстоятельствах с выводами судов о пропуске без уважительных причин С.Д.И. срока обращения в суд Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не может согласиться.

В нарушение положений указанных выше норм материального права судом не исследовались обстоятельства, связанные с установлением момента, когда действительно началось нарушение прав С.Д.И. по настоящему делу.

Неправильное определение судом юридически значимых обстоятельств привело к неправильному определению начала течения срока исковой давности к требованиям истца о разделе квартир.

Решение и апелляционное определение отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

По данным Определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 02.07.2019 № 4-КГ19-19